Неточные совпадения
Я слышал, как гончие погнали
дальше, как заатукали на другой стороне
острова, отбили зайца и как Турка в свой огромный рог вызывал собак, — но все не трогался с места…
Ровно через неделю после прогулки на Мадере, также в воскресенье, завидели мы разбросанные на
далеком расстоянии по горизонту большие и небольшие
острова.
9-го февраля, рано утром, оставили мы Напакианский рейд и лавировали, за противным ветром, между большим Лю-чу и другими, мелкими Ликейскими
островами, из которых одни путешественники назвали Ама-Керима, а миссионер Беттельгейм говорит, что Ама-Керима на языке ликейцев значит: вон там
дальше — Керима. Сколько по белу свету ходит переводов и догадок, похожих на это!
Большие обнажения на берегу моря к северу от реки Такемы состоят главным образом из лав и их туфов (биолитовый дацит),
дальше тянутся полевошпатовые сланцевые породы и диорит. Тип берега кулисный. Действительно, мысы выступают один за другим наподобие кулис в театре. Вблизи берега нигде нет
островов. Около мысов, разрушенных морским прибоем, кое-где образовались береговые ворота. Впоследствии своды их обрушились, остались только столбы — любимые места отдыха птиц.
— Да ты не в Караванную, я только так сказала, чтобы ты не думал долго, чтобы мне поскорее от этой дамы уехать. Налево, по Невскому. Мне гораздо
дальше Караванной — на Васильевский
Остров, в 5 линию, за Средним проспектом. Поезжай хорошенько, прибавлю.
Три года водил за ручку Коську старик по зимам на церковные паперти, а летом уходил с ним в Сокольники и
дальше, в Лосиный
остров по грибы и тем зарабатывал пропитание.
Но в своих кочевьях, даже когда приходится предпринимать
далекие путешествия на материк, они остаются верными
острову, и гиляк-сахалинец по языку и обычаям отличается от гиляка, живущего на материке, быть может, не меньше, чем малоросс от москвича.
Острова были густо запушены смотревшеюся в воду зеленью, а огни дымились
дальше.
Повернусь я опять назад к востоку, а тень-то, тень-то от нашей горы далеко по озеру, как стрела, бежит, узкая, длинная-длинная и на версту
дальше, до самого на озере
острова, и тот каменный
остров совсем как есть пополам его перережет, и как перережет пополам, тут и солнце совсем зайдет, и всё вдруг погаснет.
— Для меня там, — был тихий ответ, — одни волны, и среди них один
остров; он сияет все
дальше, все ярче. Я тороплюсь, я спешу; я увижу его с рассветом. Прощайте! Все ли еще собираете свой венок? Блестят ли его цветы? Не скучно ли на темной дороге?
Подъезжая к
Острову, Даша сказала, что она устала и
дальше ехать не может.
Где бы ни была ты теперь, восхитительное дитя Васильевского
острова, по какой бы
далекой земле ни ступали нынче твои маленькие, слабые ножки, какое бы солнце ни грело твое хрустальное тело — всюду я шлю тебе мой душевный привет и мой поклон до земли.
Дальше рассказывается о таком же серебряном море,
острове, камне, и человеке с луком, и о сказочной Мугай-птице; они также отстреливаются от притчей и призеров.
Снегу, казалось, не будет конца. Белые хлопья все порхали, густо садясь на ветки талины, на давно побелевшую землю, на нас. Только у самого огня протаяло и было черно. Весь видимый мир для нас ограничивался этим костром да небольшим клочком
острова с выступавшими, точно из тумана, очертаниями кустов…
Дальше была белая стена мелькающего снега.
Была и интересная парочка: молодой лорд и его жена, молоденькая и хорошенькая леди, которые совершали свое несколько
далекое свадебное путешествие — ни более, ни менее, как на Сандвичевы
острова, чтобы оттуда потом через Америку вернуться на родину.
Солнце быстро катилось к закату и скоро зажгло пылающим заревом
далекий горизонт, расцвечивая небо волшебными переливами всевозможных красок и цветов, то ярких, то нежных, и заливая блеском пурпура и золота и полосу океана и обнаженные верхушки вулканических гор высокого зеленеющего
острова, резко очерченного в прозрачной ясности воздуха.
Прошло два дня, и настал срок, назначенный патером Вацлавом для приезда к нему за снадобьем, долженствовавшим бросить княжну Людмилу Васильевну Полторацкую в объятия графа Свянторжецкого. Последний не спал всю ночь и почти минута в минуту был у «чародея» на
далекой окраине Васильевского
острова. Патер Вацлав был тоже аккуратен. После взаимных приветствий он удалился в другую комнату, служившую ему и спальней и лабораторией, и вынес оттуда небольшой темного стекла пузырек, плотно закупоренный.
Бывает, что злые змеи Рагу и Кету нападают на Дева и проглатывают его, и тогда делается темно. Но жрецы наши молятся о том, чтобы божество освободилось, и тогда оно освобождается. Только такие невежественные люди, как вы, никогда не ездившие
дальше своего
острова, могут воображать, что солнце светит только на их
остров.
— И видно же, что ты нигде не был
дальше твоего
острова. Если бы ты был не хром да поездил бы по морю, ты бы знал, что солнце садится не в горах нашего
острова, а как выходит из моря, так вечером опять и садится в море. Я говорю верно, потому что каждый день вижу это своими глазами.